Борьба с коррупцией: «отлов мелкой рыбешки»
Экспертное мнение заместителя директора

Института экономики УрО РАН,

кандидата экономических наук Сергея Баженова

01.06.2011

Из правительства РФ в адрес Государственной Думы поступил отрицательный отзыв на законопроект, позволяющий ратифицировать 20-ю статью Конвенции ООН против коррупции. По словам эксперта «НЭП», власти упорно не желают расставаться со статусом «неприкасаемых» и не заинтересованы в том, чтобы в российское законодательство, и в частности, в Уголовный кодекс, был включен новый состав преступления – «незаконное обогащение чиновников». В то время как руководство страны усиленно имитирует бурное противостояние национальному злу, в международном рейтинге коррумпированности Россия за два с лишним года упорной борьбы с ней опустилась еще ниже. В десятку самых неблагополучных территорий вошли и регионы Уральского федерального округа. Так, на четвертой позиции оказалась Свердловская область с суммой коррупционных сделок в 915 млн. 620 тыс. рублей.

Данный документ в борьбе с коррупцией я бы назвал ключевым, ведь он предусматривает наказание чиновников-взяточников за расходы, несопоставимые с их доходами.

Напомню, в поддержку 20-й статьи Конвенции ООН против коррупции совершенно определенно высказался Конституционный суд России, причем это было еще в 2001 и 2004 годах. В феврале 2006 года она была даже ратифицирована Думой. Но…за исключением 20-й статьи. Тем не менее, законопроект в декабре 2010 года был все-таки зарегистрирован в нижней палате российского парламента. Так что уже в марте 2011-го депутаты могли рассмотреть инициативу в первом чтении. Однако Совет Думы вдруг потребовал сопроводить пакет документов заключением от российского Минюста. Хотя, как справедливо заметила «Независимая газета», данный законопроект не требует бюджетного финансирования, вообще каких-либо трат. Как и обязательной позиции правительства.

Все дело, видимо, в том, что норма 20-й статьи не распространяется на бизнесменов и обычных граждан, а речь в ней идет исключительно государственных служащих. Однако такая прозрачность и контроль общества над власть имущими, очевидно, в планы последних никак не входит. Вот ежегодные декларации – пожалуйста. Выйти из состава советов директоров корпораций и компаний – нет проблем. А личные расходы – увольте, нехорошо заглядывать в чужой карман…

Поэтому парламентарии – а это, как мы знаем, люди тоже далеко не бедные, проявляющие повышенный интерес к крупному бизнесу, упорно тянут волынку, поскольку в итоге и сами могут пострадать от 20-й статьи. Ведь смысл законопроекта, подозрительно долго лежащего «под сукном» в Госдуме, заключается во включении в российское законодательство, и в частности, в Уголовный кодекс, нового состава преступления – «незаконное обогащение чиновников».

Как полагают аналитики, этот, почти революционный документ «несет большие осложнения для всей системы государственной службы, потому что он разрушает сложившуюся систему кормления».

Президент страны уверен: «хорошо, что об этой теме стали говорить вслух». В России, наконец, создана нормативная база по противодействию коррупции. В частности, внедрена система «электронного правительства», позволяющая без участия и к огорчению чиновников совершить различный документооборот. Внесение изменений в Федеральный закон о госзакупках, лишение права занимать руководящие должности в определенных структурах – тоже элементы реального противодействия коррупции.

Кроме того, считается, что проверкой сведений о доходах и имуществе чиновников должно заниматься не их руководство, а налоговые органы. Другое предложение – перевести мелкое взяточничество в разряд административных правонарушений и наделить прокурора полномочиями возбуждения дел в отношении таких лиц с особым правовым статусом.

Однако состоянием борьбы с национальным злом сегодня недоволен никто: ни простые граждане, ни чиновники, ни глава государства.

Чтобы хоть как-то напугать коррупционеров, попробовать покончить со взяточничеством в России, президент страны недавно подписал изменения в Уголовный кодекс, которые предусматривают в качестве наказания, альтернативного лишению свободы, за коммерческий подкуп или за получение (дачу) взятки штраф. Величина его зависит от тяжести совершенного преступления и может варьироваться от 25 тысяч до 500 млн. рублей.

Однако, по мнению экспертов, эта мера не будет эффективной, работающей. По крайней мере, до тех пор, пока борьба с коррупцией в России не станет системным, бескомпромиссным явлением, если она не будет совмещена с принципом неотвратимости наказания. Трудно не заметить, что взятка у нас стала одним из механизмов передела сфер влияния между финансово-промышленными, политическими, лоббистскими группами. В таких условиях усиление наказания – глобальное увеличение штрафов за мздоимство – представляется скорее устрашающей и пропагандистской мерой, нежели реальным вкладом в борьбу с коррупцией. А пока изменения носят декларативный характер, они работать не будут.

Фемида же в России по-прежнему избирательна. Представьте, что произойдет, если какой-нибудь работяга будет пойман на воровстве 100 метров электросилового кабеля? Он получит реальный срок – от 3 до 7 лет. А вот если во взятке, краже или растрате миллионов государственных средств будет уличен чиновник, его ждет выговор, штраф, снятие с должности, условное наказание. Настоящее чудо, если он сядет в тюрьму.

Если верить статистике, в России ежегодно возбуждаются тысячи уголовных дел за коррупцию и мздоимство. Но лишь половина из них доводится до суда, а под реальное наказание попадают вообще единицы. Увы, среди осужденных за взяточничество преобладают в основном те, что попались на суммах от 500 до 3000 рублей: то есть в России практикуется «отлов мелкой рыбешки».

В 2010-м году Следственный комитет РФ возбудил более 11 тысяч дел о коррупции – почти по каждому третьему сообщению о подобных фактах. По данным прокуратуры Свердловской области, на территории региона было выявлено 971 должностное преступление – на 4,6 процента выше показателей предыдущего года. На 41,2 процента выросло получение взяток, на 25,9 процента – злоупотребления должностными полномочиями. Коррупция не сдается!

Причем в этом антирейтинге чиновники по-прежнему держат первое место – 50 процентов от общего количества упомянутых в СМИ фактов взяточничества и злоупотреблений. Сотрудники милиции (полиции) «улучшили» свой результат и с неизменного третьего места «поднялись» до второго – 12 процентов. Работники образования, наоборот, со второй позиции опустились на четвертую, получив 7 процентов.

Эти расклады подтверждает и Центр Е.Панфиловой. В то, что «правительство очень эффективно борется с коррупцией», верят только 5,6 % опрошенных граждан. 24,6 % считают, что правительство делает это «совсем неэффективно». В том, что борьба с коррупцией – дело лидеров государства, уверены 22,6% респондентов. И только 5% считают, что делу могут помочь общественные организации. Центр также поинтересовался у граждан, какие секторы власти они считают самыми коррупционными. На первом месте оказались госслужба и правоохранительные органы, а на последнем – религиозные организации.

А недавно еженедельник «Аргументы и факты» представил рейтинг 100 самых обеспеченных семей российской политической элиты. Оказывается, вторые половинки наших политиков и чиновников куда мудрее и предприимчивее своих супругов. Так, член Совета Федерации Андрей Молчанов имел в прошлом году 3, 287 млрд рублей дохода, а его жена – в два с лишним раза больше. Более 1 млрд заработали супруги депутата Госдумы Владимира Груздева, губернатора Приморского края Сергея Дарькина, члена Совета Федерации Андрея Гурьева. Первый вице-премьер Правительства России Игорь Шувалов трудами праведными добыл в 2010 году 14,6 млн рублей, зато его жена – 372,9 млн. Дама сердца депутата Государственной Думы Владислава Резника принесла в семейную копилку 365,3 млн рублей, супруга гендиректора ГК «Ростехнологии» Сергея Чемезова – 319,9 млн, члена Совета Федерации Николая Ольшанского – 312,3 млн, его коллеги Леонида Лебедева – 184,8 млн и т.д.

Спасибо за «золотую сотню» налоговым декларациям. Правда, согласно социологическому опросу Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), граждане страны не верят декларациям о доходах чиновников (36 % против 29 % в 2009 году). Недоверие декларациям элиты особенно свойственно москвичам и петербуржцам (44 %), а также сторонникам непарламентских партий (7 1%) и малообеспеченным респондентам (43 %).

Между тем, по объемам коррупционных сделок среди территорий РФ лидирующие позиции сегодня уверенно занимает Московская область, установившая своеобразный антирекорд – 33 млрд 579 млн 661 тысяч рублей. В десятку самых неблагополучных территорий вошли и регионы Уральского федерального округа. Так, на четвертой позиции оказалась Свердловская область с суммой коррупционных сделок в 915 млн 620 тысяч рублей. Ханты-Мансийский автономный округ – Югра сохранил за собой пятое место рейтинга (849 млн 340 тысяч рублей), а Челябинская область оказалась на восьмой строке (270 млн. 20 тысяч рублей).

Не удивительно, что и в международном рейтинге коррумпированности Россия за два с лишним года упорной борьбы с ней опустилась еще ниже.

Так можно ли уменьшить или победить отечественную коррупцию? Директор Института проблем глобализации, доктор экономических наук Михаил Делягин считает: «Победить коррупцию в России не получается потому, что она является основой существующего государственного строя».

Трудно с этим не согласиться: в России нет системной борьбы с коррупцией. А затянувшую паузу с обсуждением и принятием 20-й статьи Конвенции ООН можно объяснить лишь одним – отсутствием политической воли руководства страны.

© 2011, НЭП 08